Яков Безель: «Я пытался и пытаюсь оправдать это высокое и ко многому обязывающее звание всей моей жизнью»
11 мая с.г. в Московском энергетическом институте под председательством доктора технических наук, профессора, действительного члена Российской Академии ракетных и артиллерийских наук (РАРАН) Якова Владимировича Безеля состоялась Научнопрактическая конференция «55 лет после окончания МЭИ». Ее участниками стали видные деятели российской науки, в своих докладах подводившие промежуточный итог сделанного за истекшие десятилетия.
Почетным гостем рубрики «Крупным планом» первого номера возрожденного журнала «Радиофронт» стал Я.В. Безель – специалист в области автоматизированных систем управления, в настоящее время советник Генерального конструктора АО «Концерн ВКО «АлмазАнтей». Яков Владимирович в кругах специалистов человек глубоко почитаемый: он генеральный конструктор системы ПВО С50, модернизированной системы ПВО города Москвы С50М, АСУ «Байкал1», «Байкал1М», а также АСУ Пограничных войск, лауреат Государственной премии РФ, премии Правительства РФ в области науки и техники, кавалер ордена Почета, автор девяноста научных трудов и обладатель нескольких десятков патентов. В настоящее время на вооружении Российской армии и армий ряда стран СНГ находятся системы, разработанные при активном участии или под руководством Я.В. Безеля, в том числе КСА «Межа», «Основа», «Основа1», «Нива» и уже упомянутое семейство АСУ «Байкал».
– Яков Владимирович, одна из задач нашего журнала – утверждение традиций российской инженерной мысли, представление ее порой необоснованно забытых достижений недавнего прошлого. Интересно узнать ваше мнение: на каких основах создавалась советская школа инженерно-конструкторских разработок?
– Могу совершенно определенно утверждать, что инженерное дело и конструкторские разработки находились в СССР на самом высоком уровне в первую очередь благодаря рациональной организации подготовки инженерных кадров.
Именно в советское время сложилась система в самом лучшем смысле слова элитных центров вузовской науки, которые постоянно подпитывали промышленность перспективными кадрами. Эту элиту составляли и составляют МВТУ (ныне Московский государственный технический университет) имени Н.Э. Баумана, Московский инженерно-физический институт, известный теперь под названием Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ», расположенный в городе Долгопрудном Московский физико-технический институт, Московский энергетический институт, Московский институт связи (Технологический университет связи и информатики), Московский авиационный институт (Национальный исследовательский университет), а также физический факультет МГУ – к счастью, никакому новомодному переименованию не подвергшийся. Это созвездие вузов создало в нашей стране очень сильную инженерную школу, к которой себя отношу и я, выпускник факультета автоматики, телемеханики и вычислительной техники МЭИ.
– В этой связи хочется спросить, как отечественная система подготовки инженеров помогла вам достичь высот в жизни и профессии.
– Мне кажется важным выделить две главные составляющие многолетней эффективной работы многих представителей моего послевоенного поколения – это живой интерес к получаемой профессии и стройная государственная система подготовки инженеров. Несмотря на очень непростую,
в том числе и в материальном смысле, ситуацию 50-х годов страна создала условия для обучения молодых инженеров. Результатом этого стало достижение военного паритета с потенциальными противниками и, как следствие – долж-
ное подкрепление авторитета нашей Родины на международной арене.
Поступив в МЭИ в 1955 году, я практически с самого начала «шел» по кафедре вычислительной техники. Причем не позднее чем на третьем курсе, подобно многим моим однокурсникам, имел ясное представление, что буду работать на оборонном предприятии, заниматься вычислительной техникой. Уверенность эта была подкреплена материально: мы получали повышенную стипендию, чувствовали, что востребованы, что нужны стране и отрасли, и поэтому к учебе старались относиться ответственно.
После обстоятельной преддипломной практики меня распределили в НИИ-5 Академии артиллерийских наук. Вот сейчас некоторые говорят, что распределение выпускников – это чуть ли не нарушение гражданских прав. Ничего подобного! С одной стороны, в нынешних рыночных условиях это определенного рода гарантия получения рабочего места по специальности. А для страны это залог того, что немалые средства, вложенные в молодого специалиста, будут обращены на пользу Родине.
И чем бы во взрослой жизни мне ни приходилось заниматься, я неизменно знал, что делаю и зачем. И что в моем труде страна заинтересована.
– В каком состоянии находились к моменту начала вашей работы в НИИ-5 Академии артиллерийских наук разработки по созданию автоматизированного управления авиацией и средствами ПВО?
– В 1950-х годах Соединенные Штаты приступили к развертыванию системы противовоздушной обороны, и комплексная защита наших границ приобрела особое значение. НИИ-5 был назначен головным институтом по созданию автоматизированной противовоз-душной обороны страны. Оборонная промышленность приступила к разработке и оснащению войск ПВО техническими средствами нового класса – автоматизированными системами цифровой обработки радиолокационной информации и управления.
Практически НИИ приборной автоматики (МНИИ ПА) как головной научно-исследовательский институт Войск ПВО начал работу в 1958 году, когда ему было поручено создание системы ПВО тактического уровня «Луч». Его предтеча, 6-й отдел НИИСТ РККА, еще в 1923 году обосновал возможность использования УКВ-диапазона в военных целях. Несколько лет спустя П.К. Ощепков, ставший затем главным конструктором, продемонстрировал возможность обнаружения самолетов с помощью электромагнитных волн, а в 1938 году были изготовлены первые отечественные радиолокаторы «Ревень» и «Редут», принятые на вооружение Красной армии еще до войны. Опытные образцы этих станций уже в 1940 году были установлены на Карельском перешейке во время «зимней войны» с белофиннами, что не позволило пролететь ни одному вражескому самолету в сторону Ленинграда.
Создание системы «Луч» было задано Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР 1958-го года. Одновременно институт работал над построением единого комплекса средств автоматизации «Электрон» на базе цифровых ЭВМ разработки С.А. Лебедева, главы Института точной механики и вычислительной техники. В ходе работ, оказавшихся очень плодотворными, под руководством А.Л. Лившица, назначенного затем директором МНИИ ПА, и его первого заместителя З.М. Бененсона была создана научная школа в новой области знаний – цифровой обработке сигналов в реальном масштабе времени. В институте впервые в отечественной практике велись исследования по созданию аппаратных комплексов наведения истребителей ПВО на бомбардировщики противника именно в реальном масштабе времени.
– Вы уже более полувека трудитесь в одном институте. Какие разработки запомнились больше всего?
– Первым ярким впечатлением стали труды старших коллег по цифровым следящим системам (ЦСС), на основании которых в МНИИ ПА создавались системы, отличающиеся высокой степенью устойчивости. По большому счету вся автоматизация систем управления активно началась в нашей стране с создания цифровых ЭВМ Сергеем Алексеевичем Лебедевым, пионером советских вычислительных систем, приучавшего нас к проектированию АСУ с жестко регламентированным циклом.
В 1969 году мы сдали в эксплуатацию комплекс аппаратуры Центра контроля космического пространства, а через 11 лет – автоматизированную систему командно-программного обеспечения автоматизации наземного комплекса управления космическими аппаратами. Система ПВО «Луч» и ее модификации («Луч-1» и «Луч-2») прошли государственные испытания в 1960-1970 гг. на полигоне Капустин Яр и также были приняты на вооружение.
В 1972 году начали разрабатывать новые комплексы и автоматизированные системы на элементной конструкторской технологической базе третьего поколения ЭКТБ «Основа-72» с использованием микросхем 133-й серии и многослойных печатных плат в составе типовых функциональных узлов. Первыми образцами такой техники стали унифицированный автоматизированный радиолокационный узел УРЛУ «Основа» и автоматизированная система управления зенитной ракетной бригады «Байкал». В опытном образце АСУ «Байкал» были реализованы функции радиотехнического батальона, включающие решение задач вторичной и третичной обработки радиолокационной информации от новых РЛС и от РЛС, разработанных ранее и находящихся уже на вооружении.
На базе новых комплексов ЗРК С-300П, С-300В и РЛС нами была создана автоматизированная централизованная система ПВО г. Москвы, за которую авторский коллектив в 1995 году был удостоен Государственной премии РФ. В 2011-2012 гг. были проведены государственные испытания модернизированной системы, в ходе которых были подтверждены характеристики, обеспечившие высокую эффективность обороны главного объекта страны – города Москвы. При модернизации было сохранено взаимодействие системы ПВО Москвы С-50М с системой ПРО, которое было функционально отработано еще в 1993 году при создании системы С-50.
Скажу с уверенностью, что за последние десятилетия мы с коллегами создали самые надежные автоматизированные системы управления для ПВО, ВВС и ВМФ, а теперь и для ВКС России. Все они работают в режиме реального времени, таких систем нет нигде за рубежом – в частности, потому, что к их созданию приложили руку высокопрофессиональные российские разработчики, многие из которых эффективно служат Родине до наших дней.
– Яков Владимирович, уже многие годы слышатся пессимистичные голоса о том, что мы отстали, что на парадах на Красной площади обычно представлены, как выразился один доморощенный политический тяжеловес, «перекрашенная советская техника»…
– Во-первых, не без гордости скажу, что многое из того, что было создано на нашем направлении в советские годы, не потеряло своей актуальности до сих пор. С другой стороны, поверьте, что на парадах в любой стране, и Россия не исключение, широко показывается далеко не весь арсенал. Вы там не увидите высокоэффективных систем управления смешанными группировками, а наши предприятия их с успехом серийно выпускают.
Конечно, в переходный период, который Россия, кажется, уже преодолевает, было немало «объективных трудностей». А то и трудностей субъективных. Так, один наш министр обороны доказал Главнокомандующему, что такого отдельного вида войск, как ПВО, у нас быть не должно. Решение на основе этой идеи, которую я никак не могу назвать глубокой, было принято – со всеми вытекающими последствиями.
Другое решение, которое, на мой взгляд, является недальновидным – отказ от внутренней конкуренции между предприятиями ВПК. Да-да, именно конкуренции, столь плодотворной в других отраслях при рыночной экономике! Так что я против избыточного укрупнения уже заслуживших мировую славу предприятий – например, фирм Сухого и Микояна.
Не лучшим решением, как мне видится, была и ликвидация министерств, работавших на оборону – раньше их, напомню, было девять, они замыкались на Комиссию Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам, позднее – на Военно-промышленную комиссию Российской Федерации. Кроме прочего в рамках этой системы управления бытовала практика, в соответствии с которой все руководители направлений выходили из инженерной среды, которые успели стать известными благодаря собственным разработкам. Этот принцип, думаю, не должен быть предан забвению.
– Действительно, кадры по-прежнему решают все. Но ведь не только они – насколько близки мы сейчас, по крайней мере в оборонной промышленности, к передовым рубежам развития компьютерной техники, элементной базы?
– Совершенно не согласен с теми, кто почему-то во всеуслышание утверждает, что «мы отстали навсегда». У нас по-прежнему существует заложенная много десятилетий назад научно-производственная школа, работают выдающиеся специалисты – такие, как генеральный директор АО «НИИМЭ», председатель совета директоров ПАО «Микрон» академик Г.Я. Красников, как главный конструктор НИИ «АРГОН» В.И. Штейнберг.
Отдельных добрых слов заслуживает созданный в советские годы в Зеленограде Национальный исследовательский университет «Московский институт электронной техники». Отрадно, что его традиции в одной из остро актуальных областей творчески и очень эффективно развивает компания «ЭЛВИС-НеоТек» – ведущий разработчик и производитель высокотехнологичных систем безопасности с применением технологий распознавания образов, компьютерного зрения, радиолокационного и тепловизионного наблюдения. Их разработки известны и востребованы во всем мире. Вообще, по моему мнению, создание инновационных городов-спутников Москвы – это верный путь, созвучный общемировым тенденциям. Нужна только серьезная государственная поддержка и, конечно, преемственность в подготовке инженерных кадров.
Кстати, упомянутый мною В.Штейнберг был одним из основных докладчиков на состоявшейся в мае в МЭИ под моим председательством научно-прак-тической конференции «55 лет после окончания МЭИ». Инициативу проведения этого важного форума поддержала Российская академия ракетных и артиллерийских наук во главе с ее президентом академиком
В.М. Буренком. Назову только некоторые из рассмотренных участниками конференции тем: «О некоторых научных проблемах, решавшихся в НИИ-5 при создании систем ПВО страны», «Основные принципы построения алгоритма управления пусками крылатых ракет с авианосных ракетоносцев пятого поколения», «О волоконно-оптических системах мониторинга», «Двухпараметрический анализ данных в условиях распределения Райса». Убежден, что такой формат междисциплинарного обмена важной информацией – один из действенных путей решения вопроса о повышении компетенций руководителей предприятий и институтов ВПК.
– Из конфиденциальных источников нам стало известно, что одним из докладчиков на этой значимой конференции значился ваш внук…
– Когда Владимиру было шесть лет, я взял его на авиасалон в Жуковском: мы как раз впервые выставляли автоматизированную систему управления зенитно-ракетной группировкой. Пока был занят встречами, коллеги усадили его за АРМ. Видимо, это произвело на парня впечатление,
и, когда мы вернулись домой, он вежливо поинтересовался, где учат на главных конструкторов. Я говорю – нигде: для этого нужно хорошее образование и соответствующий характер. Характер Владимир в полной мере проявил: уже на третьем курсе МАИ его без какой-либо протекции с моей стороны пригласили работать в Государственный научно-исследовательский институт авиационных систем, где он трудится и поныне. Младший же внук Георгий выбрал профессию финансиста. Когда подрос, заявил, что инженеры у нас мало получают и уж лучше он будет поддерживать брата – главного конструктора материально. Я на Георгия, конечно, не давил. Тем более что в его юном философствовании есть, к сожалению, толика истины…
– Кстати, о философии, о литературе. Знаю, что ваши хобби выходят далеко за пределы инженерных наук. Не в пример заморским перфекционистам-технарям, которые порой доводят свою узкую специализацию до культурологического абсурда…
– Да, я по-прежнему много читаю и стараюсь узнавать о новом в сферах, далеких от ПВО и автоматизированных систем. Одно из последних ярких впечатлений – теория Логоса князя Сергея Николаевича Трубецкого, взаимоотношение разума и веры в нашем сознании. С интересом читаю Гегеля – хотя в сильно урезанном виде мы его труды проходили в разнообразных курсах марксизма еще в институте. Восхищен, насколько глубоко младогегельянец Людвиг Фейербах исследовал суть антропологического принципа, как четко на его основе подмечены типологические черты разных европейских рас – в частности, немцев.
Читаю много и художественной литературы, мемуаров, когда есть время. Это очень помогает мне жить насыщенно, постоянно подогревать интерес к жизни, находить в ней все новые краски. Поразили мемуары декабристов – какие же они были образованные люди, искренне желавшие Родине добра!
Убежден, что настоящий российский инженер – это носитель высокой патриотической и культурной традиции, которая закладывается воспитанием в семье и школе. Мне очень повезло: у меня была прекрасная любящая семья, замечательные школьные педагоги. До сих пор на памяти – уроки учителя геометрии Станислава Иосифовича Дембинского: он факультативно дал мне знания по начертательной геометрии, которой, конечно, не было в школьной программе и, наверное, в значительной мере определил мой жизненный выбор.
А вообще учиться надо всегда и везде: и на курсах повышения квалификации, и у знающих коллег, и читая умные книги. В СССР была такая общественная «прослойка» – научно-техническая интеллигенция. Вот к ней я и принадлежу, хотя сейчас об этой категории населения России говорят, к сожалению, все меньше и меньше. Но убежден: это временно.
Если вы посмотрите на визитки многих немецких командиров бизнеса, то там вместо звучных титулов зачастую значится всего одна короткая характеристика: инженер. Я хочу, чтобы и у нас это звание зазвучало столь же гордо, как в прежние времена, в том числе советские. По крайней мере я пытался и пытаюсь оправдать это высокое и ко многому обязывающее звание всей моей жизнью.
– Молодая, но хорошо осведомленная редакция журнала «Радиофронт» благодарит вас за беседу и, пользуясь случаем, от души поздравляет с тем, что ваша династия получила достойное продолжение: в июне у вашего старшего внука родился сын!
– Спасибо! Желаю успехов вашему журналу.